Про "Белый круг" все ясно - позитивно, эмоционально, дружно.

После акции на Садовом около 500 человек собралось на пл. Революции, на т.н. "проводы политической зимы".
Туда принесли шарики с символикой Лиги Избирателей. В какой-то момент появились нашисты и молодогвардейцы с каким-то чучелом. Чучело было тут же разорвано вклочья опозиционерами. Тогда прокремлевские бросились в сторону активистов, держащих связки шариков. Они руками с остервенением всцеплялись сначала в шарики, потом уже в лица опозиционеров, которые шарики стали с не меньшим остервенением защищать. Начался мордобой. И следующие 15 минут молодые крепкие парни с ненавистью в глазах и какой-то дикой злобой били и пинали друг друга.



И не могли остановиться. Ни те, ни те. Вмешался ОМОН. Обошлось без крови. На этот раз.

( Collapse )

Мне просто стало интересно: почему так тихо?
24.01.2012 была годовщина теракта в аэропорту Домодедово. В результате взрыва в прошлом году погибли 37 и ранены 173 гражданина России и иностранных государств.
Люди на улице вообще не в курсе, что сегодня годовщина теракта (см. предыдущий пост). Френдлента на эту тему не жужжит.
Посмотрела основные информационные интернет-ресурсы за вчерашний вечер. Я абсолютно не хочу никого в чем-то обвинить или уличить. Но общая картина складывается мрачная.
Это не важная тема? Мы разве уже получили ответы на все вопросы? В нашей стране уже побороли террористическую угрозу? Поймали и наказали виновных? Уже нет необходимости лишний раз поднимать эту тему и можно жить спокойно?
Ну правда? Может я что-то неправильно понимаю в расстановке приоритетов?

Ищем заявления Президента России в связи с годовщиной теракта в аэропорту Домодедово:

Может в Twitter написал?


Ищем заявления премьер-министра России в связи с годовщиной теракта в аэропорту Домодедово:


Главная страница Новой Газеты:


( Collapse )

Если кто вдруг не помнит, ровно год назад в аэропорту Домодедово взорвался смертник. Ровно год назад в зале международных прилетов погибли 37 человек, еще 173 гражданина России и иностранных государств получили ранения.

Спустя год, сегодня, я приехала сюда. Не снимать репортаж. Неа. Просто цветы положить. В память о погибших.
И, честно говоря, испытала шок.

Вот так через год выглядит то место, куда могут прийти родственники погибших и просто обычные люди, чтобы почтить память убитых людей. То место, которое должно напоминать об ужасной трагедии, о том, что 37 ни в чем не повинных людей погибли, прилетев домой и еще 173 человека были ранены.



Это дальний угол пустынного холла. Это не угол даже. Это какой-то случайный столб, вокруг которого на полу лежат несколько букетов и стоят свечки.



Встречающие кого-то люди в том самом зале прилета, от скуки прогуливаются мимо и с недоумением поглядывают в сторону этой кучки цветов и лампадок.
Подходят. Видят – лежит один портрет. Вокруг цветы. Непонятно. Спрашивают у меня:
- «Умер что ль кто?»
- «Умер», - говорю.
- «А кто?»
- «37 человек погибло. Теракт в прошлом году был»
- «Аааа! Точно. А я и забыл...»





( Collapse )

По многочисленным просьбам.
Мастер-класс в Москве Часть 1 здесь



( Collapse )

Политическая воля предназначена служить человечности. Фотографы также могут служить человечности.
Они идут туда, где никто до них не был, чтобы показать то, что люди должны знать, но никогда не смогут увидеть сами, чтобы рассказать о тех вещах, которые люди могут постараться понять и изменить. Иногда фотографы рискуют жизнью, потому что они верят, что мнение людей имеет значение и может повлиять. Они делают свои снимки, чтобы с их помощью обратиться к тому лучшему, что есть в нас - благородству, врожденному чувству хорошего и плохого, возможности и готовности быть солидарными в другими, неготовности принимать неприемлемое".
Political will is meant to be at the service of humanity. Photographers can also be at the service of humanity. They go to the extreme edges of experience - to show a mass audience things they can’t see for themselves - things they should know about - things they must try to understand and to change. Sometimes photographers put their lives on the line -because they believe that peoples’ opinions and influence matter. They aim their pictures at our best instincts - generosity, a sense of right and wrong, the ability and the willingness to identify with others, the refusal to accept the unacceptable.

Москва, Триумфальная площадь
31 октября 2011

Село Бежта, Дагестан

( Collapse )

Я еще многого не понимаю. И, возможно, не скоро пойму.

Это как в той притче, когда учитель указывает ученику на камень и спрашивает: "Что ты видишь?" Ученик отвечает: "Камень!" Учитель отправляет ученика восвояси. Через год ученик возвращается. Учитель опять показывает на камень и спрашивает. Ученик подготовился, говорит: "Это камень - кусок горной породы!" Опять качает головой учитель. Через какое-то время скитаний и раздумий опять приходит ученик. Смотрит на камень и говорит: "Учитель, я не знаю, что я вижу..."



Вот так и я. В первый раз я ехала в Дагестан с четкой картинкой в голове. Я совершенно ясно себе представляла, что Дагестан - это очень страшное место, где женщины ходят замотанные в платки, где люди боятся высунуть нос на улицу, где на каждом шагу стреляют и похищают людей. Знакомые, узнавая, что я собираюсь ехать в Дагестан, крутят у виска, мама хватается за сердце, а один очень близкий мне человек, прямо заявляет: "если ты вернешься..." В общем, страшно. Ну мы же все читаем газеты.

Второй раз я ехала уже не с такими дикими и определенными представлениями. Уверенность в том, что страшно там везде, пошатнулась, но чувство, что люди там какие-то другие и непонятные осталось.

Третий раз я поеду туда как к себе домой, но я уже вообще ничего не понимаю.

( Collapse )